Для писателя и журналиста Сергея Довлатова Америка стала новым гостеприимным домом, который дал ему возможности для творческой реализации. Здесь он снискал славу и популярность. Здесь впервые начали печатать его книги, о чём он всегда мечтал. И лишь после того, как книги писателя большими тиражами стали выходить в США, его признали в СССР. По словам Довлатова, он уехал, чтобы стать писателем.
По идеологическим причинам
Высшее образование Сергей Довлатов так и не смог получить. В 1962 году за неуспеваемость и прогулы его исключили из университета и призвали в армию. Служба в охране исправительно-трудовых лагерей Республики Коми послужила фактурой для нескольких рассказов про будни работников лагеря. Не смог окончить Довлатов и факультет журналистики Ленинградского государственного университета — в 1968-м его исключили за прогулы и неуспеваемость.
В СССР Сергей Довлатов долго не мог добиться, чтобы его рассказы печатали — они легко проходили редакторский контроль советских журналов, однако всякий раз рубились на корню бюрократической машиной. По идеологическим причинам. В 1970 годы его хоть и редко, но стали публиковать. В «Неве» напечатали новеллу «По собственному желанию», а также с десяток довлатовских рецензий. В журнале «Юность» вышел рассказ «Интервью».
Впервые с советской властью Сергей Довлатов столкнулся в Эстонской ССР, где жил в 1972—1975 годах. Свой отъезд в Таллин писатель впоследствии комментировал следующим образом: «Почему я отправился именно в Таллин? Почему не в Москву? Почему не в Киев, где у меня есть влиятельные друзья?.. Разумные мотивы отсутствовали. Была попутная машина. Дела мои зашли в тупик. Долги, семейные неурядицы, чувство безнадёжности».
В Эстонии ему на протяжении двух месяцев, дабы получить таллинскую прописку, пришлось трудиться кочегаром, параллельно работая внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония». Свой журналистский опыт в «Советской Эстонии» Довлатов оформил в виде рассказов для книги «Компромисс» — сюда вошли истории о работе в редакции, детали жизни его коллег-журналистов. Книга пришлась не по душе эстонскому КГБ — и за две недели до выхода в печать её запретили, первый тираж был уничтожен.
В 1976 году Довлатов вернулся в Ленинград, где писал прозу для журнала «Костёр». Его произведения по-прежнему печатались неохотно. На 70-е годы пришёлся расцвет культуры самиздата в Советском Союзе — этот период сопровождался застоем в фундаментальных для страны экономических отраслях. Довлатов публикуется в андеграундной литературе, его рассказы вышли в эмигрантских журналах «Континент» и «Время и мы».
В 1976 году писателя исключили из Союза журналистов СССР. А в июле 1978-го Сергея Довлатова арестовали на 15 суток по статье о хулиганстве. В августе того же года писатель принимает решение эмигрировать из страны. Жена писателя Елена и их дочь Екатерина к тому моменту уже перебрались в США. Вместе с мамой Норой Сергеевной и собакой Глашей Довлатов отправляется сперва в Вену, а следом в Нью-Йорк. Там он селится в районе Форест-Хилс в Нью-Йорке.
Сергей Довлатов писал о своём отъезде:
«Я уехал, чтобы стать писателем, и стал им, осуществив несложный выбор между тюрьмой и Нью-Йорком. Единственной целью моей эмиграции была творческая свобода. Никаких других идей у меня не было, у меня даже не было особых претензий к властям: был одет, обут, и до тех пор, пока в советских магазинах продаются макаронные изделия, я мог не думать о пропитании. Если бы меня печатали в России, я бы не уехал».
Признание в эмиграции
Америка встретила Сергея Довлатова благосклонно и радушно — без работы советский журналист не остался. Он вёл авторскую передачу «Бродвей 1775» на радио «Свобода», где вместе с гостями обсуждал книги, фильмы, новости культуры и политики. В 1980 году становится редактором газеты «Новый американец». В газете, которая издавалась на русском языке, Довлатов вёл собственную колонку о литературе, жизни в СССР и США. Там же публиковались русские литературные и журналистские деятели, которые покинули СССР, в том числе такие мастодонты, как Иосиф Бродский и Василий Аксёнов. Издание быстро завоевало популярность среди русскоязычной общины Америки, тираж нарастили до 11 тысяч экземпляров. Однако через два года от выпуска газеты пришлось отказаться из-за долгов перед кредиторами.
Довлатова печатали в американской прессе — в Partisan Review и The New Yorker. До этого единственным русским писателем, которого печатали в престижном The New Yorker, был Владимир Набоков. Как отмечал Иосиф Бродский, слог Довлатова был лёгок для перевода: «Этот человек говорит как равный с равными о равных: он смотрит на людей не снизу вверх, не сверху вниз, но как бы со стороны». Помимо прочего, читателям полюбились ироничные замечания, которыми писатель щедро сдабривал свои произведения.
В Америке большими тиражами стали выходить книги Довлатова, над которыми он работал ещё в СССР — «Заповедник», «Зона», «Иностранка». В Париже вышел сборник «Соло на ундервуде». По воспоминаниям жены писателя Елены Ритман, книги стали выходить одна за другой, каждый год. Вместе с тем в Штатах писатель работает над новыми книгами. В 1883 году вышел сборник «Наши», который вместил повести, посвящённые его родственникам. В 1986 году издаются повесть «Иностранка» и сборник рассказов «Чемодан», посвящённые жизни эмигрантов. За двенадцать лет эмиграции было издано двенадцать его книг в США и Европе.
Отличительной чертой всех произведений Сергея Довлатова становится наличие прототипов из его ближайшего окружения — в повествовательную основу для рассказов легли друзья, родственники и знакомые писателя, характер и повадки которых он проецировал на реальные или вымышленные ситуации. Его друг Евгений Рейн вспоминал, что незадолго до кончины писатель впал в депрессию из-за творческого кризиса: темы советской и русской действительности были исчерпаны, а про западную жизнь он так и не смог писать.
Эмиграция была основополагающей темой в творчестве Сергея Довлатова. Отрывок из повести «Иностранка»:
«Мы — это шесть кирпичных зданий вокруг супермаркета, населённых преимущественно русскими. То есть недавними советскими гражданами. Или, как пишут газеты, — эмигрантами третьей волны… У нас есть русские магазины, детские сады, фотоателье и парикмахерские. Есть русское бюро путешествий. Есть русские адвокаты, писатели, врачи и торговцы недвижимостью. Есть русские гангстеры, сумасшедшие и проститутки. Есть даже русский слепой музыкант».
К концу 1980-х в СССР — под лозунгами гласности и демократических преобразований — уже разворачивается перестройка, и произведения Сергея Довлатова начали печатать в советской прессе. В 1989 году в журнале «Октябрь» вышли его рассказы из книги «Чемодан». В журнале «Звезда» напечатали повесть «Филиал». В таллинском журнале «Радуга» печатаются рассказы «Марш одиноких» и «Голос».
Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронили писателя на еврейском кладбище Маунт-Хеброн в нью-йоркском районе Куинс.
