Угол Коннектикут и Флорида Авеню в Вашингтоне долгое время был узнаваемым ориентиром для российских соотечественников. Это место славилось своим рестораном русской кухни с богатым выбором русских напитков и, конечно же, стало символичным благодаря скульптуре академика Андрея Сахарова, расположенной перед зданием. На фасаде здания неизменно развевался триколор, а сам Русский дом служил центром культурной жизни для многих соотечественников из округа Колумбия и соседних штатов.
Здесь собирались известные личности, политические и культурные деятели. В стенах Русского дома регулярно проводились музыкальные вечера, создавая атмосферу домашнего уюта и единения. Но недавно этот символ русской культуры в Вашингтоне подвергся вандализму: были повреждены фасады и скульптура нобелевского лауреата. В результате этих событий флаг, вывеска и скульптурный портрет исчезли.
В связи с этими печальными событиями мы обратились к основателю Русского дома, Эдуарду Лозанскому, чтобы узнать больше об истории этого уникального места, его роли в народной дипломатии и судьбе скульптуры академика Сахарова.
– Уважаемый Эдуард Дмитриевич, в СССР вы начинали как учёный-физик, а затем, переехав в США, стали известным специалистом по вопросам российско-американских отношений. Широкую известность получили и ваши инициативы в области публичной (народной) дипломатии. В частности, во времена горбачёвской перестройки вы сыграли ключевую роль в организации в Москве конференции “Понимание ценностей западной цивилизации”, куда приехали с большой делегацией американских политиков, общественных деятелей и учёных. С тех пор прошло более 30 лет, и вот в своих последних публикациях в американской и российской печати вы снова выступаете с идеей возрождения народной дипломатии. Что лежит в основе этой инициативы? Учитываете ли вы прошлый аналогичный опыт? Что тогда пошло не так, и есть ли принципиальная разница в организации такой дипломатии тогда и теперь?
– Начну с истории этой конференции, состоявшейся в апреле 1989 года в Московском Киноцентре. За 6 месяцев до этого — в октябре 1988 года — я получил неожиданное приглашение из Академии наук СССР приехать в Москву на переговоры по изданию на английском языке в Америке популярного в то время советского физико-математического журнала «Квант». Главным редактором журнала был вице-президент Академии Юрий Андреевич Осипьян, который одновременно был и членом Президентского совета при Горбачеве.
Я говорю «неожиданно», так как в СССР меня не жаловали за критические высказывания в адрес властей и распространение запрещённой литературы, в частности, издаваемого в Париже журнала «Континент», где публиковались произведения советских писателей, поэтов, философов, учёных и общественных деятелей, которые не проходили через сито цензуры. Там же печатались, в переводе на русский, произведения инакомыслящих авторов из Восточной Европы.
Поэтому повторяю, такое приглашение меня весьма удивило, но желание увидеть любимый город и старых друзей было настолько сильным, что мы с женой отбросили всякие сомнения и поехали. Переговоры по «Кванту» были успешными, не говоря уже о волнующих встречах с друзьями, но перед возвращением в Америку меня пригласил на встречу член Политбюро Александр Николаевич Яковлев, по общему мнению, второго по рангу человека в стране. Он предложил организовать конференцию в Москве с участием американских и российских экспертов для обсуждения перспектив сотрудничества двух стран в новых условиях горбачёвской перестройки и гласности.
Что касается её цели, то, по словам Яковлева, из Вашингтона пока не слышны ясные ответы на призывы Москвы к установлению самых широких и дружественных связей между СССР и США, о которых говорили Рейган и Горбачёв. Поскольку Рейган заканчивает свой срок в Белом доме, непонятно, будет ли его преемник придерживаться такого же курса, и поэтому желательно подключить американскую общественность к его поддержке. По мнению Яковлева, моя кандидатура для осуществления такого проекта связана с тем, что у меня есть хорошие контакты как с политическими элитами в Вашингтоне, так и с видными представителями эмиграции, сгруппировавшимися вокруг журнала «Континент».
Организация такой конференции была непростым делом, но всё же она состоялась в апреле 1989 года. В составе американской делегации были два действующих сенатора, два посла — в Швейцарии и Ватикане, журналисты, учёные и общественные деятели. От эмиграции участвовал знаменитый скульптор Эрнст Неизвестный, а Советскую команду формировала Академия наук СССР.
Выступления с обеих сторон были яркими, откровенными, настроенными на идеи самого широкого сотрудничества от сельского хозяйства и медицины до космоса и безопасности. Конференция завершилась встречей американской делегации с Яковлевым в отеле «Октябрьская» (теперь «Президент»), а её главным результатом было решение поработать над совместным проектом конкретного сотрудничества для представления руководству и общественности двух стран.
Вспоминаю, что настроение у многих было близко к эйфории; похоже, наступали новые времена, бывшие враги на наших глазах превращались в друзей.
– Как развивались события дальше?
– Я полностью посвятил себя работе над процессом перехода от конфронтации к союзническим отношениям между Россией и США. До этого я занимался научной работой в области лазерного термояда в Рочестерском университете и преподавал физику и математику в Американском университете в Вашингтоне, но после возвращения из Москвы резко изменил направление своей деятельности, создав бизнес-компанию «Русский дом Вашингтон» – – и две некоммерческие, неправительственные организации: Американский Университет в Москве и Континент USA.
Все они разместились в особняке в районе Dupont Circle, который нам подарили спонсоры, заинтересованные в выстраивании новых и взаимовыгодных отношений между Россией и США.
В Москве мэр Гавриил Попов выделил для этих же целей особняк в центре Москвы на Большой Никитской. Руководителем его стал Аркадий Мурашев – тогда секретарь Координационного совета Межрегиональной депутатской группы, куда также входили Попов и знаменитый учёный-физик, лауреат Нобелевской премии мира Андрей Сахаров.
Русский дом оказывал консультационные услуги для тех, кто хотел заниматься бизнесом в России; университет занимался обменами в области образования, науки и культуры; а «Континент» – журналистской и издательской деятельностью. Все три компании также участвовали в организации большого количества американо-российских конференций, семинаров, культурных мероприятий в США и России. Одним из наиболее важных событий многие годы были ежегодные форумы в Конгрессе США, в которых участвовали американские и российские бизнесмены, учёные, профессора крупнейших университетов, а также политики, включая членов Конгресса США, депутатов Государственной Думы и членов Федерального Собрания.
– В 1990 году вы основали первый частный вуз в России. Как бы вы оценили 34-летний итог работы Американского университета в Москве и его современное место в системе высшего образования России?
– Здесь, как впрочем и в целом в наших проектах, к сожалению, не всё сложилось так, как задумывалось. Горбачёв поручил развивать этот проект Гавриилу Попову и Юрию Осипьяну, а президент Джордж Буш — своему вице-президенту Дэну Куэйлу. Я организовал встречу Попова, а затем и Осипьяна с Куэйлом в Белом доме, и была достигнута договорённость, что Москва выделяет здание для университета, а Вашингтон — финансирование. Попов быстро выполнил и даже перевыполнил обещания. Шёл 1990 год, коммунисты сдавали свои позиции, и их собственность переходила в другие руки. Университету передали бывшую партийную школу на Ленинградском проспекте и посёлок Кунцево-6 с дачами руководства КПСС, где также находилась дача самого Леонида Ильича Брежнева. Там предполагалось построить настоящий американский университетский кампус.
В Вашингтоне дела шли гораздо медленнее. На 1991 год бюджет в Конгрессе был уже свёрстан, нужно было ждать 1992-й, но чтобы не терять время, мне удалось собрать небольшие средства у американских друзей и начать учебный процесс с работы первой в СССР частной бизнес-школы. Помещение предоставил Социологический факультет МГУ, за что я благодарен тогдашнему проректору университета и декану факультета Владимиру Ивановичу Добренькову и, разумеется, ректору МГУ Анатолию Алексеевичу Логунову, а также Юрию Андреевичу Осипьяну. На открытии присутствовали представитель посольства США и президент Академии наук СССР. Первыми профессорами университета были экономист Эдвин Долан и его жена Китти, которая преподавала английский. Об университете писали в советской и американской прессе, включая “Известия”, “Нью-Йорк Таймс” и “Вашингтон Пост”, но дальше начались сложности. Конгресс США так и не выделил обещанные Бушем средства. В 1992 году Буш проиграл выборы Клинтону, и, как мне потом рассказывали источники в Белом доме, тот решил, что поскольку СССР распался, такие проекты уже не так важны.
В результате Попов обиделся и переименовал университет из Американского в Международный, но я сохранил родительскую компанию American University in Moscow, которая работала и работает до сих пор в режиме онлайн. До начала событий на Украине в феврале 2022 года американские профессора читали лекции студентам МИФИ и МГУ, но сейчас, по понятным причинам, лекции приостановились. Однако мы продолжаем веб-семинары в режиме Zoom для тех, кому это интересно.
– Расскажите про сложившуюся ситуацию вокруг Русского дома и памятника Сахарову.
– Первоначально в здании Русского дома на Дюпон-серкл располагалась наша консалтинговая фирма и редакция издательства «Континент USA»; затем мы решили устроить там ещё и ресторан с баром. За дело взяль с размахом, пригласив из России мастеров для отделки интерьеров деревом и мрамором, а по стенам развесил картины современных российских художников.
Поскольку времени и опыта на ресторанный бизнес не было его купили у нас ветеран армии США Аарон Макговерн и его партнёр – эмигрант из Литвы Артурас Воробьёвас, бывший член ее по тэйквондо. Скоро в баре, состоявшем тогда из одного зала, по выходным яблоку негде было упасть – его заполняли эмигранты и другие поклонники хорошей водки, временами создавая настоящую толчею.
Завершающим штрихом стал рояль, на котором по средам играл пианист Виктор Прудовский. Он исполнял оперные арии и легкую музыку, а Зураб Цискаридзе — владелец сети магазинов «Русский гурман», а в прошлом профессиональный певец — выступал в амплуа российского Фрэнка Синатры.
В 2002 году рядом с Русским домом установили бюст академика Сахарова. Скульптором этой работы был Петр Шапиро. Эта скульптура представляет собой один из вариантов бронзового скульптурного портрета Сахарова. Более поздний вариант этой работы сейчас хранится в Сахаровском центре в России. Скульптурный портрет, который был установлен перед Русским домом, восходит к первому варианту произведения 1989 года. С течением времени образ Сахарова приобрел новые черты; очистившись от приземленности страдания, он обрел символическую глубину, приобретая то ли сюрреалистические, то ли мистические, иконные черты.
Петр Шапиро, необычайно плодовитый скульптор-портретист, создал за более чем полвека творчества более пятисот работ. Его портреты знаменитостей, включая государственных деятелей, артистов, учёных, писателей и музыкантов, отражают историю человечества второй половины XX века. Шапиро родился в 1933 году в Москве, в семье советского инженера-химика Ефрема Шапиро и американки Нины Холланд. После ареста родителей в 1937 году он был оставлен с клеймом «сына врага народа», но это не помешало ему пробиться в мир искусства благодаря своему трудолюбию и таланту.
Шапиро портретировал множество выдающихся личностей, включая Брежнева, маршала Жукова, Шостаковича, Козловского, Вознесенского, Антокольского, Роднину, Карпова, Глазунова и Кармена.
В 1994 году Шапиро переехал в США, где продолжил работать и создавать портреты американских политиков, учёных и артистов. Среди его моделей были Роберт Макнамара, Альберт Гор, Джеймс Биллингтон, Майкл Дебейки.
Петр Шапиро скончался в 2004 году, оставив после себя множество скульптур, которые сегодня украшают улицы многих городов мира, музейные экспозиции, театры и частные коллекции, а также множество эскизов и нереализованных проектов. Скульптурная композиция Сахарова перед Русским домом является одним из лучших произведений художника.
К сожалению, судьба Русского дома сейчас неопределённая. В феврале 2022 года дом подвергся атаке вандалов: были разбиты стекла, залиты краской стены и повреждена скульптура Сахарова. Полиция никого не нашла, но мои партнёры решили, что в таких условиях пока работать невозможно, так как посетители перестали приходить. Временно мы сдали здание в аренду другим нейтральным структурам, но я надеюсь, что это не надолго. Сахарова мы также временно перенесли в более безопасное место, но обязательно вернём к Русскому дому, когда наступит мир.
