Интенсивный виток эмиграции россиян в Америку пришёлся на 90-е годы — время экономической смуты и структурных потрясений в России. Нетрудно домыслить, что ключевым фактором той волны миграции стали финансовые трудности, которые испытывали наши соотечественники, оказавшись на руинах некогда могучего СССР.
Уезжали массово, селились кучно
В отличие от мигрантов советской эпохи, покидающие Российскую Федерацию в 90-е годы не разрывали связи с родиной. Многие уезжали как временные трудовые мигранты, которые впоследствии решили обосноваться на новом месте. Переселение осложнялось необходимостью завоевать право на место под солнцем в новой стране. Эмиграцию из СССР поощряли как средство борьбы с идеологическим противником, а советских диссидентов и «перебежчиков» рассматривали как жертв режима и желанных гостей. С падением «железного занавеса» ситуация резко изменилась. После распада СССР и открытия границ желающих покинуть Россию оказалось очень много, а страны Запада и без того были перегружены мигрантами.
По данным американской статистики за 1990—2000 годы, численность мигрантов из России составила 434 тысячи человек — примечательно, что эта цифра в три раза больше, чем по российским сведениям. Другой интересный факт: на фоне значительного увеличения мигрантов из России к 2000 году в США произошло сокращение численности тех, кто называет себя русскими. По данным переписи 1990 года, о своей этнической принадлежности к русским заявляли 2,9 миллиона человек — к 2000 году таких было уже 2,6 миллиона. Демографы полагают, что подобное сокращение обусловлено интенсивной ассимиляцией и интеграцией русскоязычного населения в американское общество.
После миграционной волны 90-х в США сформировалась самая многочисленная за пределами бывшего СССР русскоговорящая община, которая отличается хорошей степенью интеграции в американское общество. Выходцы из распавшегося СССР предпочитали селиться компактно, опираясь на социальные связи, — «кучность» расселения позволяла им лучше адаптироваться к новым условиям жизни в США. Эту особенность можно назвать социокультурным феноменом, который отличал экономическую миграцию 90-х от предыдущих волн, — речь про концентрацию бизнеса, инфраструктуры, сервисов, ориентированных на русскоговорящее население. Такой тип расселения, к слову, всегда был свойственен еврейской эмиграции.
Наибольшей популярностью среди русских мигрантов волны 90-х пользовался Нью-Йорк: с 1991 до 2000 год численность русской общины здесь практически удвоилась. В Нью-Йорке сложились районы компактного проживания выходцев из России — прежде всего это Брайтон-Бич.
Миграционные потоки из русскоговорящего населения плавно утихли после 2000 года, когда экономическая ситуация в России сбалансировалась и пошла в гору на фоне дорожающей нефти и политической стабилизации. Те, кто рассчитывал переждать в Штатах турбулентные времена, вернулся обратно. Другие приняли решение не возвращаться. Но по большей части, конечно, люди уезжали в Америку с изначальным желанием построить там новую жизнь.
«Не было уверенности в завтрашнем дне». Одна история эмиграции в 90-х
Ольга Железнова — общественный деятель и предприниматель из Ванкувера. Эмигрировала в США из России в 1993 году. Ольга родом из Батуми, Грузия. После окончания школы поступила в МГУ, впоследствии осталась в Москве, но ненадолго. Политические и экономические обстоятельства вынудили её вслед за всей семьёй перебраться в Америку. Поговорили с Ольгой о том, как она ощутила на себе особенности русской эмиграции 90-х.
— Ольга, расскажите, какие обстоятельства заставили вас покинуть страну?
— Когда Советский союз распался, в Грузии начались большие беспорядки и проявления национализма. Страдали все: русские, армяне, греки, украинцы — все те, у кого фамилия не оканчивалась на «нидзе» или «швили».
Моим родителям пришлось спешно покидать Грузию, они сперва приехали ко мне в Москву. На тот момент в США уже переехал мой брат. И так постепенно из России начали уезжать все родственники: мои родители, тёти, дяди, двоюродные братья и сёстры. Пережив гонения в Грузии, они не видели будущего в России, — не было уверенности в завтрашнем дне. Когда ты был под дулом автомата в Грузии и видишь, что аналогичная история разворачивается и в России, смотреть с оптимизмом в будущее сложно.
Какое-то время я оставалась в России практически одна. Большого желания эмигрировать в Америку не было, поэтому из России я уезжала с тяжёлым сердцем. Но мы всей семьёй всегда держались вместе. И я уехала вслед за ними.
— У вас была какая-то почва для переезда?
— Подготовленной почвы для переезда у нас не было. Убежище в Америке предоставляли по трём статьям: политической, национальной и религиозной. Мы прошли по национальной.
— Что стало самым сложным в адаптации к новой стране?
— Честно могу сказать, что до сих пор, наверное, так и не адаптировалась до конца к жизни в США. Да, я знаю английский и неплохо себя чувствую в финансовом плане, но внутреннее я понимаю, что живу не в своей стране. И несмотря на то, что приехала в Америку довольно молодой, мне было 29 лет, всё равно до сих пор ощущаю, что эта страна не моя.
Я приехала в Штаты без знания английского языка, поэтому, конечно, первое время было тяжело. Но я никогда не ожидала, что самым сложным в Америке для меня окажется воспитание детей. Это было и остаётся самым тяжёлым здесь. У меня всегда было убеждение, что детей воспитывают в первую очередь родители. Как показала жизнь, родители — это очень важно, но не менее важно общество и окружение. И даже если прилагать немалые усилия, чтобы передать детям культурные связи, они всё равно не будут такими русскими, как дети, выросшие в России. Это касается абсолютно всего: взаимоотношения со взрослыми, целеполагания в жизни и так далее. Существует очень большая разница, буквально пропасть — и единственный путь её хоть как-то залатать, это отправлять детей почаще в Россию. Тогда они будут обладать необходимыми знаниями, которые соответствуют русской культуре. А сейчас получается так: мама с папой говорят одно, а общество вокруг живёт совершенно по другим законам. И дети в каждодневной жизни не находят картинки, которая совпадала бы с тем, чему учат родители дома.
Когда приехали в Америку, не было даже надежды найти работу по специальности — наши дипломы не котировались. Нужно было заново учиться, досдавать предметы — финансовой помощи от государства не было. Только позже, лет через восемь, в США стали рассматривать российские дипломы. Но у меня уже был свой бизнес. Поэтому тем, кто рассматривает переезд в Америку, могу посоветовать сперва задуматься о том, можно ли здесь найти работу по специальности. У нас в 90-е не было такой возможности.
— «Кучность» расселения русских эмигрантов, о которой говорят демографы, — вы ощутили эту особенность эмиграции той эпохи?
— Да, всё так. Когда приехали в Америку в 90-е, старались селиться и держаться вместе. Потом уже стали разъезжаться в разные уголки. При этом никогда не уезжали в пустоту — всё так же примыкали к какой-то группе. Так было и есть до сих пор.
Я уже 30 лет живу в Америке и наблюдаю, как меняется эмиграция, как меняются люди, с каким образованием приезжают. В 90-е в США эмигрировало много наших соотечественников без высшего образования, условно с десятью классами школы — и для многих из них сохранение культурных связей с родиной было делом второстепенным. Их дети выросли полностью в американской среде и далеко отошли от русской культуры. Между тем я знаю потомков так называемой белой эмиграции, так вот они говорят на чистейшем русском, хотя некоторые из них никогда не были в России. В этом отношении наша волна эмиграции не так культурно развита. Я говорю не про всех, про большинство. Сейчас приезжает много образованных людей из IT-сектора — на мой взгляд, они не так сильно тянутся к русской культуре, как наше поколение.
— Россию часто навещаете?
— У меня осталось российское гражданство. Я регулярно приезжаю в Россию — в прошлом году была два раза. Друзей много в России осталось — весь мой университет, у нас очень дружный курс был. Мы каждые пять лет встречаемся обязательно. Я бы с удовольствием вернулась в Россию, но уже поздно — дети и внуки здесь.
